Даже не знаю, с чего начать. Много мыслей вертится в голове. Трехдневка – один из самых важных процессов в доме. Трехдневка, если не пойти в процесс, может кончиться совершенно непредсказуемою. Дни, когда в доме царит атмосфера любви, добра, радости, веселья и сладостей. 3 дня, когда ты делаешь один из многих шагов навстречу своим родителям и вашим отношениям. Трехдневка также дни, когда все ребята, все, кто присутствуют в доме, становятся немножечко ближе. Звучит, конечно, очень здорово. Да и на самом деле трехдневка – очень хороший и теплый процесс. Но пора заканчивать философствовать и рассказать по правде, как прошла моя трехдневка.
«Этот день мы приближали, как могли» — это был мой лозунг в последние дни ожидания. Я давно не видела родителей, соскучилась и, конечно же, очень их ждала. Само слово «трехдневка» нагоняло на меня дикий ужас. Страх перед неизвестностью. «…»да-а, кого-то отправили на кризисную после трехдневки», а «…»кто-то вообще ушел на майку»… Жутковато, не правда ли?
Я жду и вся трясусь. Я и мои родители – студенты, а остальные ребята помощники и ассистенты. Студентам полагается отдыхать и ничего не делать. С одной стороны – отличная привилегия. С другой – волнение в какой-то момент достигает такого предела, что уже и не знаешь, что бы поделать и чем занять дрожащие руки, а в ответ слышишь – «Сиди, я сам все сделаю», «Отдыхай, ты студент» и т.д. и т.п. Вот так я и просидела весь день до самого вечера, ничего не делая. Смотрела фильмы про программу, кушала яблоки и бездельничала.
Я очень долго уговаривала ребят дать мне позвонить маме. Но вот она говорит, что они с папой будут к самому-самому вечеру и началу процесса, потому что папин рейс задерживается из-за непогоды. Я начала очень волноваться и переживать. И вот наступили долгожданные 8 часов вечера. За последний час я выходила на улицу раз 100, проверяла, приехали они или нет. И вот я их вижу. Сразу становится очень радостно, тревожно и просто хорошо. Начинается процесс.
В лазурном как будто бы создали большой-большой зал заседаний. Два кресла для Димы и Лены. Маленький круг для студентов и огромное количество лавок для гостей и ассистентов. На первый взгляд — точно какая-то секта Первый день был днем знакомства. Это было что-то невероятное – мы ходили в два круга и смотрели друг другу в глаза под разные истории и притчи, которые рассказывали Дима с Леной. Говорили друг другу комплименты и признавались в любви. Было очень здорово. Но вот и настал второй день.
Утро началось очень хорошо. Мы вставали позже, чем все, завтракали и шли на зарядку с родителями, общались и гуляли. Мне очень нравилось. Но я все равно чувствовала что-то не то. После каждого процесса, после стольких слов признаний, мы с родителями выходили, как ни в чем не бывало, и шли дальше болтать и смеяться.
Еще был ручеек. Не буду рассказывать всего секрета процесса. Там надо присутствовать самому лично. Но скажу одно, что это было что-то удивительное, как небольшое путешествие в очень-очень далекое и теплое место.
И вот настал тот самый третий день трехдневки, когда все встало на свои места. Мы с родителями вышли первыми. Я уже насмотрелась, как все у всех заканчивается хорошо, кого-то переводят на фазы выше и, конечно же, моей целью уже стало не рассказать родителям правду, а наладить отношения для галочки и сделать все так, чтобы у нас тоже все закончилось как будто хорошо. Поэтому в какой-то момент я совсем отошла от того, что рассказывала родителям про свои наркоманские события и подлую жизнь, а начала плакать, виниться и посыпать голову пеплом.
В какой-то момент Лена попросила меня выйти из зала, потому что родителям надо было поговорить без моего присутствия. Когда меня позвали назад, все уже было по-другому. Я увидела, что мама как будто бы стала серьезнее или строже. Не знаю, как это описать. Но что-то изменилось, и моя группа на этом закончилась. Потом Лена с Димой сказали, чтобы все дети сели к своим матерям и начали читать притчу про маму. Но так вышло, что я села рядом с папой, поэтому соединения с мамой у меня так и не произошло.
После нашей группы мама больше не хотела разговаривать со мной. А папа же наоборот стал ходить со мной и проявлять очень много внимания. Мне стало очень досадно, я хотела побыть одна, но при этом чувствовала, что мне надо быть с папой. На маму я обиделась, потому что в конце трехдневки она сказала мне, чтобы я больше не звонила ей, а как придет время, они сами со мной свяжутся.
В конце концов, родители сказали, что я в очередной раз наврала, сказали, чтобы я не звонила им и уехали.
Мы не общаемся почти 2 месяца. И это на самом деле тяжело. Я очень жалею, что все вышло именно так. Но с другой стороны все так, как и должно быть.
Через пару дней после трехдневки мне дали формат «Молчание», я рассказала всю правду, что я думала и думаю про программу, про родителей и ребят. То есть по факту за 3-4 месяца ничего не изменилось. Все было вранье. Мои отношения с родителями, моя программа. В итоге я промолчала 2 недели. Но как ни странно и тогда ничего не изменилось. И честно у меня уже начали опускаться руки, а консультанты не знали, что еще сделать, говорили, что видимо для проявления чувств к родителям должно пройти время и все.
Прошло около 2 недель… Но что происходит сейчас, я уже не буду рассказывать, потому что хочу, чтобы это наконец осталось внутри меня. Поэтому я скажу, что все, что ни делается, все к лучшему. Это точно один из девизов программы, я думаю так
Полина, 18 лет, наркоманка.
Не употребляю 5 месяцев и 24 дня.
6\11\16