Максим
Реабилитация наркозависимых.
Слова, которые мало о чем говорят. Так могут называть свою деятельность организации и сообщества, но при этом мало кто реально знает, как это делается и тем более получает достойный результат. Увы, но если бы это было так просто, как порой описывают в рекламных роликах — съел таблеточку и ты не наркоман, прошел четырнадцатидневный курс реабилитации для наркоманов и ты готов к жизни в обществе, ты стал сильный, уверенный в себе, порядочный, перестал врать всем подряд и самому себе, научился решать свои проблемы сам, перестал лениться и бояться трудностей, сам работаешь и не клянчишь деньги у родителей и т.д., на правду мало похоже, какой-то подвох.
Вот так, поменять свой образ жизни невероятно сложно, но такие люди есть, их очень мало и, наверное, им повезло самим осознать, что реально происходит в их жизни и сделать самостоятельные шаги, когда все вокруг тебя против того, чтобы ты жил, ну, кроме, твоих родных, ведь как правило наши «друзья» в такой же заднице как и мы, и всё, что они могут сделать хорошо — это курнуть или вмазаться с тобой на пару, а потом сетовать на несправедливость всего мира, утопая в жалости и собственной бездонной глупости. Хотя все это пустое. Наркоман от того и не может остановиться, потому что не видит и не осознает в какой он скверной ситуации и что ему нужно поменять, откуда взять силы, ничего не вдохновляет, ничего не горит, не светит, не манит.
Мы же постепенно приходим к наркотикам — через образ жизни, взгляд на мир, мы уже запрограммировали себя на то, чтобы послать все к черту и просто кайфовать. Только вот откатить прошивку назад, как на смартфоне за 30 минут, не получится. И за 14 дней тоже. Я лично проходил программу реабилитации, сравнить мне ее не с чем, слава Богу, а 10 дней в больничке не считается.
Как я начал употреблять
Это уже весьма давняя история, было мне тогда 17 лет. Как-то покурил травки с друзьями в гараже, понравилось, затем покуривали периодически, на дни рождения, например. О том, что дома приходилось врать и скрывать от родителей свое состояние речи и не шло. Я уже тогда сильно отдалился от них и вообще ничего не рассказывал. Наша связь пропала уже на тот момент окончательно и бесповоротно. Достаточно быстро мы перешли к тому, что курили траву и гашиш каждый день, сидя в подъезде или в машине во дворе, а если нечего было покурить, вечер проходил довольно скучно и неинтересно. Когда трава надоела, мы начали искать что-то новое.
Помню еще тогда встречу с знакомым, который с воодушевлением предлагал замутить скорости и вмазаться по вене, дико и страшно это выглядело, я никак не мог понять почему его это так заводит и от чего он настаивает именно на этом. Я никогда так не буду, как этот торчок, думал я. Через год я именно на этом самом месте втыкал себе в вену инсулинку с очередной дозой этой дряни. И когда этот наркотик тоже перестал приносить удовольствие, появился героин.
С этого момента путь к могиле значительно сократился и я стремительно опускался на дно общества. Признаки героиновой зависимости: предательство друзей стало нормой, слово дружба стало совершенно пустым для меня, даже для того меня, который был тогда, это было ясно без иллюзий. На руках образовались длинные потемневшие дороги от уколов, день начинался с панической мысли о том, что необходимо провести его в поисках как можно большего количества героина, а вечер был страшен, если на утро ничего не оставалось. Это и была настоящая героиновая зависимость. Когда дома перестали давать деньги, когда продавать было нечего и на улице уже не было того кто за компанию даст уколоться, начали наступать дни ада, ломки и отчаяния, понимание, что ты никому нахрен не нужен, что никто тебе не поможет, всем плевать, так же как и тебе, это страшное ощущение становилось обычным состоянием, я стал находить аптечные средства снижающие это чувство и притупляющие боль.
Небритый человек объевшийся таблеток, от которых моторика его движений нарушена, речь невнятная. От каких-то таблеток я вовсе не мог идти и терял способность сохранять равновесие. Грязный, шатающийся и обессиленный я иду за наркотой, которая только ненадолго снимет ломки, на другой конец района. От ветра, несмотря на лето, меня пробирает дрожь и я умоляю жалостливым голосом человека идущего впереди не кидать меня на деньги и реально мне помочь за мои же средства. Вот так погано это выглядело и было на самом деле.
А как все начиналось… Девочки, машины с хорошей музыкой, друзья, пивко и немного травки. Однажды наступил день, когда я смог найти хорошую дозу после нескольких дней ломки, закрылся дома в ванной и уколол себе большее количество, чем обычно. Мысли были о том, что хорошо бы не проснуться больше никогда. Очнулся я тогда от стука в дверь, а из руки торчал шприц, в котором еще оставалось достаточно много. Я отключился, не успев ввести все, иначе думаю я бы сейчас не писал эту статью.
Хотелось бы, конечно, передать все чувства пережитого и чтобы читающий статью человек увидел картину глазами моей семьи, например, почувствовал то, что они чувствовали, но вряд ли это удастся сделать, и тем не менее пишу все это, в надежде, что вода камень точит и мой пример зацепит чью-то падающую в пропасть душу. Закончу рассказ о себе до реабилитации. Продолжалось это около трех лет и все кончилось психоневрологическим отделением больницы, куда я попал с улицы в состоянии белой горячки, после большого количества барбитуры.
Вот тогда я уже и попросил помощи у родных, искренне желая изменить свою жизнь. Предложили программу реабилитации героиновой зависимости «Страна Живых», узнали о ней через знакомых. Я, конечно, согласился, терять было уже нечего, будь что будет, главное больше не возвращаться к той жизни. Меня привезли в Дом и первое, что удивило — это отсутствие закрытой, огороженной территории, ведь наркоманы всегда под присмотром. В больнице, где я был, нас не выпускали на улицу одних, не пускали даже гулять по территории больницы, в самом отделении постоянно собирались группы по интересам и разрабатывали план, как затащить туда наркоту или алкоголь. Здесь же нет забора, вокруг обычные дома, какой-то поселок в 10 километрах от Москвы и все трезвые, все ТРЕЗВЫЕ.
Зайдя в Дом я услышал, что играет какая-то приятная клубная музыка, мне уже начало нравиться, меня встретили молодые люди, совершенно не похожие на наркоманов, деловито что-то говорили, обсуждали. Я подумал, что это какие-то ответственные люди и совсем не наркоманы. Но нет, я ошибался, это были экспедиторы — так называются в Доме самые старшие, ответственные за всех, именно старшие по программе. Управление в Доме происходит по четко отлаженной схеме. Есть самые старшие экспедиторы — люди с большим опытом, которые уже близки к выпуску. Они имеют четкую позицию, способны разбирать конфликтные ситуации максимально отстраненно от чьего-либо мнения, с ними невозможно договориться, они четко чувствуют вранье, съезды, попытки увильнуть, постоянно мониторят состояние всех участников программы, интересуются проблемами и мыслями — это их главная задача, также они следят за соблюдением правил в Доме, их там очень много и в основном они направленны на изменение образа жизни наркоманов и своего, естественно, тоже.
Есть главный экспедитор, который ведет Дом и составляет расписание. Он самый ответственный из всех. Его назначает директор программы «Страна Живых» и ее команда психологов, некоторые из них тоже наркоманы, прошедшие программу реабилитации. Ниже экспедиторов находится команда дежурных, они занимаются контролем за расписанием, также следят за выполнением правил, общаются со всеми по возможности, ведут журнал дня, решают множество бытовых вопросов.
Далее идет вторая фаза, так называют участников программы избавления от героиновой зависимости ответивших себе на один из важнейших вопросов КТО Я? и КЕМ ХОЧУ СТАТЬ?, не просто так, а реально раскопав в себе все дерьмо и добравшись до истины. Прошедшие множество групп, разобравшиеся в отношениях с обществом, с самим собой, с родителями. Далее идет первая фаза и фаза нулевая, для тех кто только пришел. В общем-то есть еще очень много интересного, но для этого одной статьи не достаточно. Уж очень длинная получается, боюсь читать будет неинтересно. Что я могу еще рассказать про себя? И так я пришел и начал жить, ходить на зарядку, убираться, вставать по расписанию рано утром, заправлять постель, готовить, мыть посуду, опять убираться, опять вставать. И так в этом ритме одновременно проходят группы, общие и индивидуальные занятия и консультации с психологом, актерские тренинги на пластику и раскрепощение, речевые тренинги, физические занятия ушу, а затем самбо. Выезды на «Вахты памяти» откапывать бойцов ВОВ и хоронить с почестями, на выживание в лес, КМБ 2 раза в год, в общем, безостановочный вихрь событий.
Пройти все это, как испытание. В какой-то момент некоторые люди бросают всё и уходят, срываются, приходят опять, либо так и продолжают торчать, но самые стойкие и те, кто верит в себя, верит, что если он смог, то и я могу, и когда смотришь на выпускника, приезжающего в гости, да еще на хорошей машине и все с ним здороваются, уважают, а ведь он был таким же, как ты и проходил все это, а теперь он вот такой крутой. А когда их приезжает сразу 10 или 20 человек, то эмоции просто зашкаливают. Это меня очень подстегивало, я хотел быть таким же сильным, честным, достойным аплодисментов, гордиться собой и своей жизнью и я это сделал!!! Конечно, были и очень сложные периоды на программе, когда ничего не понимаешь, были и подлости с моей стороны. Однажды я заврался так, что подставил друга и напарника по команде.
Бывало косячил много и забывал важные вещи в быту: то не уберу деньги со стола, то ключи от машины выездной оброню во дворе, в общем, влетало от главного экспедитора, да и на всех фазах получал, но самое главное я был нужен и важен там и сейчас так же. Я закончил программу в 2011 году, на данный момент я не употребляю наркотики 7 лет и 3 месяца, они мне не нужны и предателем я не буду, там на программе меня научили ненавидеть предательство, лицемерие, ложь, черпать силы изнутри, осознавать происходящие, делать осознанный выбор, любить жизнь, не ныть перед каждым препятствием. Оглядываясь назад, я все время убеждаюсь, что я не смог бы сделать все это один, программа меня спасла от смерти и я благодарен ей и всем, кто ее придумал и принимает участие в этом деле, и своим родным, если бы не все вы, меня бы, наверное, уже не было. Это не пустые слова! Пока я проходил программу и рос, два моих друга умерли от передозировки, задумайтесь!
Комаров Александр Александрович. 29 лет. 7 лет и 3 месяца без наркотиков.
Другие статьи
