Арина: мой путь

Всем привет! Меня зовут Арина, я наркоманка, наркотики не употребляю 2 года 10 мес. 28 дней.
Сейчас я на 3 фазе и уже скоро должна защищать биографию, а в феврале экзамен, и могу назвать себя счастливым человеком, но еще пару месяцев назад я была дома, и не знала, чего ждать от своего будущего. И я расскажу, как так вышло.
Год назад я была экспедитором на программе реабилитации, и уже искала репертуар для экзамена, писала события на биографию, была старшей, была начпродом. Экзамен должен был быть в марте и его перенесли из-за нашей неготовности. Я обиделась и была не согласна, потому что планировала уже заканчивать программу. Меня начало все подбешивать, мне начало казаться, что надо мной издеваются, я уже хотела передавать начпродство, не хотела разбирать ситуации с девочками.

Мое напряжение начало расти, я заморачивалась все больше и больше, потому что считала, что мне уже пора уже выходить в люди: делать что я хочу, слушать музыку какую я хочу. Пределом для меня стал формат «веревка» — раздражение только усиливалось, а потом когда все более-менее наладилось, и мы снова начали готовиться к экзамену я поняла, что никаких сил у меня нет, никакой любви, никакой радости, одни заморочки и боль.

Я стала разговаривать с Леной Кругловой, автором программы по поводу этого, и мы говорили насчет моего брата, и начало вскрываться, что я скрывала реальную картину его зависимости. Я с начала программы создала картинку, что мой брат всегда меня спасал из всех передряг, пару раз употреблял, а так у него семья и работа и все норм, а то, что он ведет непотребный образ жизни я не хотела обсуждать, да и наркоманом я его не считала. И меня выгнали с программы Страна Живых. Мне было так стыдно, что я собрала свои манатки за 10 минут и вылетела из дома, даже не попросив остаться.

Я решила, что мне проще пойти в монастырь и вернуться к друзьям такой праведной, хорошей и тогда все будет ок.
Но из-за короновируса меня не пустили, и я приехала в Дом проходить отказ на территории центра. На отказе я поняла, что я не буду сдавать экзамен со своей командой, и я еще больше обиделась. Я жила в своём отдельном домике как в аду. Я понимала, что мне очень плохо, что я вела себя как жертва — делала и говорила то, что хотели другие, а сама просто хочу свалить.
Внутри я понимала, что уйти — значит предать, а я не хочу быть предателем. Как никак Дом это все, что у меня было. Я не знала, что мне делать.
Лена сказала мне, что мне нужно еще чиститься и обязательной частью программы станет монастырь. Я ходила по Дому, как тень и в итоге меня отправили домой, чтобы я сама приняла решение. Могу сказать, что я даже обрадовалась, я в какой-то степени считала, что пройдут заморочки, и все будет нормально, все будет так, как я задумала, еще мечтая о свободном формате.

Выйдя на улицу, я столкнулась с реальностью — я наркоманка, а наркотики и наркоманы они повсюду, и даже то, что я не употребляю 2 года ничего не меняет. Мне стало страшно, я не хотела срываться, я не хотела употреблять, я не хотела, чтобы маме было больно. Первое время я пыталась расширить свои замороченные границы по типу: начала сленговать, пить зеленый чай после 9, какие-то мелочи, которые я считала глупостью. Я пыталась понять, чего действительно хочу.

Но чтобы я там не делала, оценка и рамки, которые я наработала на программе реабилитации всегда оставались во мне. Я слушала даже музыку, которая мне нравилась, смотрела сериалы и фильмы, ела что хотела и была почему-то несчастна.

Я переосмыслила роль брата в моей жизни, и он перестал быть для меня примером, я увидела в нем обычного скрытного наркомана, не такого жесткого, как я, но все же наркомана и выставила рамки между нами. И если он будет употреблять, то общение с ним для меня будет опасным. И когда поняла, что не могу ни с кем поболтать, погулять, я постоянно нахожусь с мамой, то поняла, что хоть и обижена на Дом, но я должна туда вернуться, и этой мой единственный путь.

Я приняла решение ехать в монастырь, как мне сказала Лена и, приехав туда, я немного  упокоилась.
Я жила там, молилась, заморачивалась, плакала и в какой-то из дней я поняла, что пора возвращаться в Дом. Я даже помню такое событие произошло: я часто смотрю на обратную сторону своей нательной иконы и где-то в начале того года крест на ней он был черный и однажды будучи в монастыре я переворачиваю икону и вижу, что его как –будто его выскребли и он побелел.
Это стало для меня таким чудом Господнем. В храме я приобрела Бога в своей душе, большее смирение и любовь. Я поняла, что во мне было не так: в наркотиках и в том образе жизни у меня было очень много силы. В уличной жизни я не была дурочкой, а на программе я снова стала самой собой, той, какой была как до наркотиков, той от которой бежала.

Когда мне снова становилась неловко, я возвращала себя воспоминаниями туда, где я была крутой. Бог помог мне это все увидеть и понять, что мне все это больше не нужно, что все правильные вещи, которые мне говорили – это не пустой звук, это закон жизни, и теперь это и мой закон.
Закон чистого воздуха без мата, грязных ругательных слов, музыки чистой и красивой, честных отношений.
И я теперь сама не хочу туда возвращаться, в это дно, в эту грязь, в этот мат, унижения.

Я хочу семью, я хочу чистой любви, я хочу быть честной и чистой, я хочу любить и быть нужной. Я поняла нужность людей и внутренней наполненности, и что никакие вещи не сделают меня счастливой без идеи любви, без друзей, без ориентира.
Я только сейчас могу сказать спасибо за этот период в моей жизни, потому что мне было очень больно и плохо, но Господь меня вел и везде, где бы я не была, он был со мной: мне встречались хорошие люди, никто меня не обижал, не обманывал.

И в итоге — весь этот мой путь был для того, чтобы я поняла, что все у меня есть — для того чтобы жить и благодарить.